Николай Чудотворец, Николай Угодник; Николай Мирликийский, Святитель Николай (около 270 г., Патара, Ликия – около 345 г., г. Миры, Ликия)
Архиепископ г. Миры Ликийские (Византия). Почитается как чудотворец, покровитель путешествующих, особенно мореплавателей, умиротворитель враждующих, защитник невинно осуждённых и сирот, избавитель от внезапной смерти. Память святителя празднуется: 6 (19) декабря – день смерти («Никола Зимний»); 9 (22) мая – день прибытия мощей в г. Бари («Никола Вешний» или «Никола Летний»); 29 июля (11 августа) – рождество св. Николая или «Никола Осенний» (особенно широко отмечалось в XVII – XVIII вв.) и каждый будничный четверг. Очевидно, это самый популярный святой в России. Во имя св. Николая Чудотворца поименованы 5574 церквей почти 23% всех храмов страны.
В иконографии святителя отличают иконы «Николы Зимнего» и «Николы Вешнего», соответствующие дням почитания в году. «Никола Зимний» изображается в епископской митре, а «Вешний» – с непокрытой головой.
Александр Гваньини в 1578 г. писал о верованиях русских: «В каждом доме у них на почётном месте нарисованные на досках изображения святых, преимущественно Св. Николая, Страстей Христовых, Девы Марии и апостола Петра: их они чрезвычайно почитают и поклоняются как пенатам»[1]. И добавлял: «Среди прочих святых они больше всего чтут Николая-угодника и воздают ему почти божеские почести: строят особые храмы, названные его именем, и рассказывают о его многочисленных чудесах»[2].
Особое место св. Николая среди остальных святых хорошо прослеживается в русском фольклоре. В печорских былинах св. Николай прямо называется богом:
«Ты не дай-же Бог, Микола, да на тихом Дону,
На тихом Дону середь лета о Пе[т]рова дни да пересохнути,
Ты не дай-же Бог, Никола, во крещенский морозы перемёрзнути»[3].
В Полесской экспедиции 1975 г. под руководством Н.И. Толстого на вопрос «Кто такой Микола?» (относящийся к записанному духовному стиху, в одном из вариантов которого вместо ожидаемого упоминания Богородицы было зафиксировано упоминание Николы) был получен ответ: «Микола сам Господь был»[4].
На Руси в XI в. почитание святителя Николая распространяется повсеместно и удивительно быстро. И это отнюдь не случайно. Празднование памяти перенесения мощей святителя Николая было установлено практически сразу же после того, как 9 мая 1087 г. барские и венецианские купцы перевезли их из Мир Ликийских в г. Бари (Италия). Разные исследователи датой установления праздника называют 1091 или 1092 г. Православная Пасха приходится на период с 4 апреля по 8 мая по григорианскому календарю, что хронологически граничит с древними языческими русалиями, которые длились всю вторую половину постпасхального периода, начиная от Преполовения, включая Троицу и заканчивая Днём святых апостолов Петра и Павла. Таким образом, «Никола Летний» фиксировал начало цикла языческих обрядов, связанных с культами предков и плодородия, ознаменовавших переход от весны к лету, а в сознании ещё не твёрдых в вере недавних язычников внедрялся новый объект поклонения. На смену какому-то нам не известному языческому божеству приходил новый священный покровитель, помощник в делах и жизни.
Поэтому понятно, почему Никола Летний заметно популярнее Зимнего Николы. В этнолингвистическом словаре «Славянские древности» народные воззрения на св. Николая отражены следующим образом: «День Николы Вешнего празднуется в народном календаре православных славян и особенно заметен у восточных славян, тогда как у южных он оказался потеснен предшествующими Юрьевым днем и днем св. Иеремии.
Никола Вешний маркирует переход к летней половине года и связан с такими характерными для этого времени событиями, как выгон скота, обходы полей, обряды и обычаи, посвящённые профилактике засухи и града, переход молодежи к летним формам досуга, начало купального сезона и т.д. <…>
У восточных славян Никола Вешний – один из мужских праздников, в которых активное участие принимали взрослые мужчины, молодые парни, а также пастухи и конюхи. Чаше всего эти праздники назывались «никольщиной». Девушки и женщины на праздник обычно не допускались. В центральных русских областях к Николе Вешнему был приурочен также первый выгон коней в ночное и предшествующие ему молебны Николе о том, чтобы святой уберёг лошадей от волков и медведей и даровал табуну здоровье. На Витебщине на Николу Вешнего приходился праздник табунщиков и погонщиков коней. В Каргополье в этот день гуляли пастухи и погонщики, а женщины пекли для них специальные хлебцы запряженники. Парни и мужчины (вместе с погонщиками и пастухами) брали с собой продукты и отправлялись в поле, в лес или к месту выпаса (коров или коней), где разводили костёр, жарили обязательную яичницу и сало, выпивали и веселились, обычно всю ночь»[5].
Заместительная функция св. Николая подтверждается Б.А. Успенским: «Гадание с кольцом (золотом) при этом может как-то связываться и с иконой Николы, ср. описание святочного гадания, где “кольце кладут противо Миколы”, т.е., видимо, против иконы св. Николая. Это тем более любопытно, что при гадании, вообще говоря, запрещена апелляция к христианскому началу (в частности, в том же описании гадания подчёркивается, что “при загадывании никогда не нужно поминать Бога”); тем самым особенно отчётливо выступает роль Николы как заместителя языческого божества»[6].
В коллекции ПГХГ ныне находятся 11 изваяний св. Николая, происходящих преимущественно с севера Пермского края. Из них подавляющее большинство (9 скульптур) изображают именно Николу Вешнего (без митры). Причём 6 скульптур – это Никола Можайский (ДС-6, ДС-178, ДС-174, ДС-180, ДС-181/1). Хотя статистически соответствие Николы Можайский и Николы Вешнего, а Николая Чудотворца и Николы Зимнего не прослеживается.
Н.Н. Серебренников писал: «Распространённость изображений “Николы Можая” в том виде, в каком, по приведённым в IV гл. сведениям, он якобы впервые был изображён в городе Можайске, имеет более глубокие культовые причины. При рассмотрении причин появления и распространённости церковных деревянных скульптур в Пермском крае пришлось признать, что появление этих скульптур в храмах было необходимо в целях замены для новокрещённого язычника-инородца их прежних идолов. И если полагать, что наиболее чтимая населением скульптура “Сидящего Спасителя” заменила не менее почитавшуюся прежде “Сидящую Златую Бабу”, то сильно почитаемое изваяние “Николы Можая” не было ли призвано в первоначальные Пермские православные храмы заменить для прежнего язычника так же сильно почитавшегося прежде идола “Войпеля”, которому, как известно, пермичи продолжали поклоняться через 40 лет после принятия христианства. Но если это предположение нуждается ещё в конкретных подтверждениях, то неоспоримо, что вообще образ святого с мечом в одной руке и церковью в другой сложился в результате различных влияний».[7]
Исследованиями последних лет установлено, что Войпеля, Вэрпэра заместил Сидящий Спаситель (Христос в темнице)[8], но Н.Н. Серебренников был недалёк от истины. Этнолингвистический словарь свидетельствует, что «Николай близок к демонологическим персонажам – водяному и лешему. Так, на Русском Севере обряд жертвоприношения водяному (утопление соломенного чучела) приурочивался к Николину дню. Николай может восприниматься как хозяин леса (ср. поговорку: “В поле да в лесу один Никола бог”), покровитель охотников (ср. заговор на преследование зверя: ”Николай Чудотворец! Создай его моим!”»[9]
Св. Николай, как покровитель путешественников, особенно в водной стихии, всегда сопровождал Ермака «со товарищи» в их беспримерном походе. В ст. 6, 43, 95 и 97 Краткой Сибирской летописи об этом сообщается весьма часто. Культ св. Николая продолжает существовать до сих пор, приобретая новые формы. 12 июня 2008 г. на Соборной площади Перми открыт памятник Святителю Николаю Чудотворцу. Скульптура работы Вячеслава Клыкова передана в дар городу в честь 285-летия Перми Пермским землячеством и Международным фондом славянской письменности и культуры.
[1] Об "Описании Московии" Александра Гваньини // Античность и современность. К 80-летию Фёдора Александровича Петровского. – М.: Наука. 1972. С. 438
[2] Гваньини А. Описание Московии. – М.: Греко-латинский кабинет Ю.А. Шичалина, 1997. С. 63
[3] Печорские былины. Записал Н. Ончуков // Записки РГО по отд. этнографии. Т. 30. – СПб., 1904. С. 156-157
[4] Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей (Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского). – М., 1982. С. 12
[5] Славянские древности: Этнолингвистический словарь. Т. 3: К (Круг) – П (Перепёлка). – М.: Междунар. отношения, – 2004. С. 394 – 395
[6] Успенский Б.А. Филологические разыскания в области славянских древностей (Реликты язычества в восточнославянском культе Николая Мирликийского). – М., 1982. – С. 62
[7] Серебренников Н.Н. Пермская деревянная скульптура: Материалы предварительного изучения и опись: С карт. и 60 ил. / Пермск. госуд. област. музей. Худож. галлерея. – Пермь: [Пермск. гос. обл. музей], MCMXXVIII [1928] (тип. Пермск. полиграфтреста). С. 92
[8] Корчагин П.А. Христос в синем шабуре: «лесной дед» в образе Спасителя // Проблемы изучения, сохранения и использования наследия христианской деревянной скульптуры. Пермская деревянная скульптура в европейском художественном контексте. – Пермь, 2013. – С. 40 - 49
[9] Славянские древности: Этнолингвистический словарь. Т. 3: К (Круг) – П (Перепёлка). – М.: Междунар. отношения, 2004. – С. 401
